Со времен Вьетнама ничего не изменилось
ДНЕВНИК СМИТА-2
«03» января 2009 г.
Вчера пришло сообщение о гибели студента Иркутского сельскохозяйственного института Виктора С., автора цикла статей «Бедствие медведей. Биогеография». Виктор, не раз встречавшийся с этими хищниками, от них и погиб во время прохождения производственной практики в соседнем, Печоро-Илычском заповеднике. Случилось так, что под Новый год он остался на кордоне один, без егерей. Когда вернулись, стало ясно, что студента надо искать. По его следам егери направились вверх по склону. Вскоре они выяснили, что молодой практикант отважился пойти с карабином по свежему следу крупного зверя. Зверь был не один, в том же направлении и несколько в стороне тянулись еще два медвежьих следа, но помельче размером. Дальше следы рассказали о том, что Виктор выстрелил неудачно, и все три зверя набросились на него.
«01» мая 2009 г.
Давай, изможденный тип, давай! Боль, усталость, страх, голод, холод... Чепуха все это. Человеку всегда плохо только в какой-то определенный момент. И его пережить. Шоковые возможности. Мобилизация! Военный егерь учился бить в горло всегда! Егерь должен принять вызов. Угрожай своим превосходством – везде. Малодушию – нет (а его и нет). Прорыв сквозь толпу. Бояться уже поздно. Включай аффект. Это доминанта. Это ранг. Либо охотишься ты, либо охотятся они. Мотоциклетная куртка Харли Дэвидсон из грубой черной кожи, тяжелые и сильные, прометалличенные ботинки, проламывающие путь сквозь массивы и заросли – на баскервилей! И они уже ничего не успеют сделать, прежде чем получат пару завершающих этими ботинками – агрессивка! По голове. Или стальной дубинкой.
И в тайге ты должен оказаться, ты должен оказаться жестче и вероломнее, и озлобленнее мохнатых баскервилей. Ты же идейный! Ты пишешь опасность. Вероломство медведя успел оценить – с тыла, из-за выворотня, помнишь? Нападает без предупреждений. И стрелять (когда есть из чего) приходится не целясь, навскидку. Раненый, да и нераненный тоже, бросается столь стремительно, что в тесных местах не успеешь и выстрелить. Эти стороны жизни завораживают.
«15» мая 2009 г.
Покинут? Без трофеев и победы? Моральное состояние на нуле? Что стало или станет паролем? Морально сломленных волков в природе не бывает. – Бывает! А волкодава, наемника – нет! Я – наемник, я нанял самого себя! – И волки принципиально не истребимы.. – Да знаю. И что?
По сути, через sms, рисую новое произведение – к отваге и безупречности; плюсуем высокий интеллект и формируется образ опасного человека будущего. Так формируется образ... Фундаментальная захваченность жизнью, фундаментальная захваченность метафизикой – речь больше, чем жизнь и речь не смертоносна! Письмо определяет читателя, – форматируется тот адресат, которого постулируют! Лингвисты все в лесах, вся жизнь в военном угаре! Будем и дальше пропагандировать жизнь в лесу и лесные тексты. Подспудно вся жизнь держится на лингвистике и проникнута энергией утверждения, победы, самообладания.. Это связано с языком, душой и землей.
Романтика – необъятное, сильное и очень стилевое понятие – наверное, необъяснимое. Жизнь, настоящую жизнь рассматриваю через призму суровой, опасной метафизики, сурового вкуса к жизни, через «ранги рейнджеров», красоту ландшафтов и жажду романтического действия. И все это слагаемые...
«26» мая 2009 г.
Бремя Вьетнама. Ритмы войны и обуздание commi. Это пандемия, военная пандемия. Нам нужны воинственные настроения и работы!
«Взвод» Оливера Стоуна: «Мы сбрасываем на них кучу бомб и бродим по джунглям как привидения». «Охота на оленей» с Робертом де Ниро. Оголтелый вьетконг и русская рулетка.
Джунгли опаснее тайги. Джунгли неплохо излечивают от пацифизма. И монохромные друзья: «я служу вьетконгу». И боевая платформа Сюзи Кватро с ее резким хриплым голосом – Kiss me Goodbye. С прибытием во Вьетнам!
(Сюзи была неплоха...).
«01» июня 2009 года
Говорим коротко, сухо, отрывисто и положительно. Я не знаю, что будет потом, но совершенно точно знаю, что будет сейчас. Тема номера: «Прощай, вьетконг» (прощайте, ублюдки), «Прощай, Вьетнам!», «Прощай, моя куколка» (афорист Ален Делон).
Рота «Браво». Жизнь... должна быть возвеличена и превознесена. Жизнь должна быть изменена во имя интересов... самой жизни! Слабая Европа – континентальный белый Запад.
Пуля длиною в жанр, пуля дороже жанра, пуля красотою в жанр.
«03» июня 2009 года
Уехать в джунгли Коста-Рики, уехать во Вьетнам.
Твой ход, Смит, Джон Смит. Зимовье, бункер, концепты леса, атмосферность леса – ураган письма и мысли! Вот откуда вкус к метафизической, поэтической изощренности!
Ты столкнулась с таежным метафизиком, Ассоль... А может, Регина? Природа обручена с опасностью Я в постоянном ожидании здесь, в лесу, которое не отпускает по нескольку дней даже на отдыхе, в зимовье. Это плата за нахождение на природе. Я ухожу в поиск затемно, до пяти утра, а возвращаясь... думаю, не притаился ли внутри медведь. Да, знаю, что ночью по тайге никто не ходит, это самоубийство, это знают все, но есть некоторые соображения...
Многие вещи в жизни должны оставаться за кадром. Приходится иметь дело с ними, один на один, один на стаю, с ними – одуревшими и озверевшими, в прямом смысле, от голода (голодные годы в тайге будут продолжаться и далее!), предельно озлобленными, – причем о помощи не приходится и мечтать. Волки – антагонисты навсегда, медведи – исчадия. Ты не знаешь – на биваке ли-продвижении – с какого перекрестка явится медведь, эта нелепость, эта «баскервиль» – сбоку или с тыла, и все время обязан напрягать как слух, так и зрение.
Рейнджер! Ranger. Жизнь с наибольшей интенсивностью как выражение западной белой метафизики. «Блеск языческой Европы»! – то, что алгебраически называется белой Европой. Я и по духу Смит – безусловный Дикий Запад.
«04» июня 2009 года
Ни маргинальность среды, ни массивность проблем не должны оказывать на тебя, Смит, никакого воздействия. Ты некий железобетон, который творит невзирая...
– И ты прав, Слэйд, Риттер все выдержит. Чего не скажешь о Риге. Этот слабоват. С пушкой в лапе он, конечно, хорош, но... (Лесли Т.Уайт «Проклятый город»). И человек, конечно же, не «пена». Это сложная и жестокая проблема. Важно, все-таки, не изменять жизни, и не причитать, потому что тогда действительно только стреляться.
Так что мужчина должен быть с оружием в руках, у входа в пещеру... а не разлагаться сутками в окружении красоток.
«05» июня 2009 года
Похоже, что немногие, но все же догадались, что литература – это что-то запредельное.
Дело в том, что тут взаимность – ты шлифуешь слог, стилистику, – чеканишь... в изощренной рифмованной форме, а текст над тобой работает.. взаимопроникновение, понимаешь?
В «Дневнике Смита» я немного поразмышлял над этим, а в «Реванше» – квинтэссенции победоносной мысли – так уж совсем углубился... текст, письмо, ландшафты... – кто кого определяет? Континентальная литература, вбитые в горы дома, замечательно. «Затертый среди скал город не хочет отпускать...». Ландшафты – география – душа. Это мечта, большая мечта – столкнуть музыку камня, мифы города с таежной, хвойной метафизикой.
Так вот... раз за разом ты будешь все ближе и ближе приближаться к
эталону.. и ты его полюбишь. С другой стороны, некоторая технологичность речи может быть «признаком» и даже шармом. И не нужно забывать, что автор не сусальный трубадур. Но мне нравится твой распорядок, приближение стрелок, ритм, распущенные волосы, соскальзывающий с плеч халатик цвета твоих горящих глаз... P.S. Придется безумствовать с тобой в мыслях.
У меня критерии к своим работам.. Теория опасности, язык, литература философии, опаснейшая из женщин, дерзкая и красивая, жизнь как кино – помнишь, в дневнике.. – нам нужно это продолжать.
Жизнь... Life is life. Общая атмосферность куража, действия, здоровых намерений! И сила веселит: «...в грудь уперся ствол дробовика», «...за тобой только с оружием можно идти», и «отшатнулся от нее, как от объекта, несущего особую опасность!» – это великолепно. Да, всегда как в кино! Женщина-письмо-опасность. Здоровый Ницше – наша ницшеана – шкала вервольфа – шкала сверхтехнологии. Будем и дальше разрабатывать эту шкалу – одержимостью, страстью.
Прообраз человека будущего уже маячит и, похоже, что, кроме Ницше, Штирнера и Кьеркегора теорией опасности никто всерьез и не занимался (тем более в новейшее время). И неудивительно, что мой последний вопрос в «Экзистенции» повис в воздухе – ничего не изменилось, нет новых и сильных фигур, нет имен на философском небосводе; мир, безусловно, катится в пропасть.
Да... что же это они (волки, все эти ужасы, медведи-людоеды)действительно «перемещаются», не только звереют, я не хочу сказать умнеют. Ни в какие берлоги не ложатся. Они уже уходят от вертолетов. Они буйствуют на улицах. Они врываются в дома (я уже не говорю о зимовьях). Голодные годы в тайге будут продолжаться, будут массовые миграции-нашествия через поселки, как это неоднократно случалось в исключительные 60-е в Восточной Сибири и осенью 2008 г. Звери-убийцы спускаются с хребтов. Пришельцы невероятно истощены, худы и озлоблены. Одна волна идет на север. Другая волна, из глубинных лесов, идет на юг. Нынешний год преподнесет много нехорошего. Пик будет к осени.
На этом фоне меня, безусловно, захватывают картины-прообразы сочетаний качеств Локиса и человека – да не «просто» так, а так, чтобы превзойти их, по крайней мере, в психологическом (боевом), отважном плане. Не жрать! Худ и зол. (Не зол, а «золъ» – так бы сказали переводчики Ницше начала двадцатого века). «Удалось убить четырех преследовавших его шатунов». Отстрел всех подозрительных бродячих медведей. Только что из тайги. Приготовился ко всякой неожиданности. Поджарый, сильный и проворный; способность к длительному бегу. Безусловен и демонстративен всегда и везде. В тайге «неосторожен». Непредсказуемость еще. Очень быстрая реакция на опасность. Злобность и настойчивость в преследовании.
Дело приобретает опасный оборот.
«Егерский приклад» надо экранизировать, это вещь кинематографическая, по жанру «лесной прогулки» (так у Хайдеггера?). Лесные тропы Заратустры.
Молодой Роберт де Ниро («Таксист»/1976, «Охотник на оленей»/1978) исполнит роль Бормана или даже Смита, или же ограничится эпизодическим, но очень сильным образом Вольфа – там, в лесу? А ты? Ты – Регина? Я уже на подступах. Подспудный, кьеркегорианский, его центральный образ, метафизическая причина. Выстраиваю любовный ряд в философии... Ассоль («Алые паруса») – Хари/Н.Бондарчук («Солярис»). Вот и Регина должна появиться. Будет его мучить. Очень нужен заряд кинематографический, что-нибудь культовое.
А еще, на лесных вишерских просторах, мне нужна женщина.
Твой герой.
«06» июня 2009 года
Автор – это красиво. Автор – это звучит. Поэтому, – нет, я не буду писателем. Я же не Писатель в «Сталкере». У меня не будет объема, Монмартра без туристов, приятной полноты, поклонниц... гроздьями виснущих на писательской шее... Я обычный федеральный егерь.
The only thing we can earn here is bullet to forehead, Smith, – Единственное, что мы можем заработать здесь – это пулю в лоб, Смит. А здесь не соскучишься! Не далее как сегодня утром приволок в заимку браконьера, отставшего от вертолета с нелегалами. Прилетели с южной границы заповедника. Устроил ему тут же, «на дворе», форменный допрос: «Кто такой?», «И почему с оружием?». Предложил ему подписать протокол о намерениях. Подписал. Отправил материалы в суд (по интернету). А теперь куда его девать? Не подскажешь? Вертолет через полгода, ты же знаешь.
Регина (Кьеркегора). Или «Регина Кьеркегора»? – слишком явно. Пусть уж она остается (как это было между ними) «его» и не «его» тоже... «Его» – как метафизическая причина, мотив и побуждение; «не его» – как обладание. О Регину критики сломали столько копий! А где же сам Кьеркегор?
Получается парадоксальная вещь, милая: не будь Регины, которую он «добровольно» не получил (помешала она – метафизика) – не было бы Кьеркегора, теории опасности (которой пока нет), кьеркегорианских отступов и прыжков, не было бы заявки Ницше на танцы, мобилизации Эрнста Юнгера, даже Кириллова Достоевского – не было бы ничего! Через танцевальные экзистенц-проекты, через парадокс, через проломы, через недостижимое (даже через абсурд), безусловность, хоть какую-то «отвагу быть» – на сегодня – еще возможен милитаристский ответ бесконечным плутократическим затеям и провокациям, – да хотя бы даже и со стороны «бытия»!
Вот к чему приводит увлечение метафизикой через женщину!
Но есть еще и третий путь: а может, – «кьеркегорианская Регина»? (Это глубокая мысль).
«07» июня 2009 года
Заряд кинематографический, по языку сценариев:
* Жизнь.. как стремление к экспансии, любви и вестерну, жизнь как боевик: They are shooting a film, – Снимается кино. Великолепно, детка!. А еще: отстреливающиеся люди – твердым шагом – стряхивая револьвером пыль с куртки – изменила – всадил пулю.
«Я – с тобою всегда, моя мука,
Ты ж со мной... в моих снах!»
Вот что значит – текст живет и живет сам по себе!.. Власть произведения. И власть перевода. Что ж – уже «на образе»! – поддаюсь и власти, и пишу под впечатлением... продолжение «Дневника Смита»:
* – Да, тебе достается. Нам надо с тобой куда-нибудь в каньон, по ту сторону рассвета, в «Забриски Пойнт» (Zabriskie Point) шестьдесят девятого... Микеланджело Антониони..
– Боюсь, тебе будет скучно со мной.. Я такая земная..
– А мне это и нужно, достоинства твои, – в сердце Аризоны, в пустынной и неизвестной местности Забриски Пойнт.
– Не устанешь..? Я же буду слушать тебя, открыв рот... И, возможно, чаще всего, не смогу поддержать беседу. Не потому, что я – дура, просто, я мало знаю. А если и не захочу знать?.. и буду звать тебя из текстов – в реальность? Простишь ли ты все это за одну только мою нежность?..
– Прощу. Да ничего и не знаю. То, что написано – отголоски. Я абсолютно не растрачен, малышка, поэтому давай дружить.
* Я рассуждаю... И это... не изнеженная садово-парковая Европа! Взрыв книг... и кинематографа на фоне силы, смерти и оружия. «Поезд на Юму», 3:10 to Yuma. Жанр: вестерн. Налетчик «по справедливости» Бэн Уэйд (Рассел Кроу) – Чарли Принс (Бен Фостер) – пулемет Гатлинга. Через каньоны и дилижансы, через отточенную афористичность и «колонизацию текстов» – к власти произведения. В отличие, например, от разложения в философии, – кинолитература (литература реванша, теория опасности, тексты действия) должна нести в себе концептуально иную суть: «Это красивая винтовка, с отличным боем...» – это энергия и это дух, то есть сама жизнь! На сцену должен и выйдет берсеркер Хантер, работающий с текстами, добывающий тексты, добывший не одну сотню самых злобных, белогрудых медведей – берсеркер, одаренный харизмой в форме военного неистовства – разновидности оружия!
* Что тебя радует, а что огорчает, Регина? Часто ли ты плачешь? Когда тебе лучше всего мечтается?.
* Ты согласна, хочешь меня? Скажи. Мы устроим Вальпургиеву ночь. Или день.
* Ослепительные красавицы блистали на красных дорожках... Трагическая история с сексом, политикой, деньгами и шоу-бизнесом взбудоражила весь пишущий мир, – отмечает издание...
Заряд кьеркегорианский:
Белый лист бумаги на столе. Силуэт оружия и черная массивность. Гете. И через будущие «Страдания юного Вертера» (еще не написанные в тот момент), через текст – к апологии жизни. Это ли не парадокс?
Что бы с вами ни происходило – ожидайте невозможного, почитайте Кьеркегора, найдите свой, собственный танцевальный проект, закаливайте душу... – через идеологию меча (создавайте свою) и сопротивление тому, с чем столкнулись.
Я не Кьеркегор, ирония – не для меня (он любил ее, иронию), но меня больше захватывают его «танцевальные» рассуждения. Как-нибудь поговорим и об этом.
Нет, я не ироничен, скорее «ломовик», милая, даже таран, вот увидишь.
... Нет, не припоминаю, сколько ни бьюсь, ты уходишь.. на вопросы не отвечаешь, не хочешь сближения? Знаю лишь, что... Это все.
И все же это, должно быть, великолепно – получить принцессу.
Это не ошибка. Это господство. Это вопрос манеры отношения к бытию. Таков постоянно длящийся «прыжок». Танцы Кьеркегора: чистое движение, да. А это – все суть «недоразумения и позы», вялые движения. В наше время люди мало заботятся о том, чтобы совершить чистое движение. Это требует страсти и осуществляется посредством страсти. Танцевальное положение после прыжка содержится (заранее) внутри прыжка уже. И пусть (они) продолжают квакать в болоте.
____
Оптимизация текстов (жизни), плановая зачистка лесных массивов... Гангстерские саги. Беглый федеральный маршал. Канатоходец. Ни при каких обстоятельствах чужие мысли не должны заглушать тебя. Экзистенция – Егерский приклад – Со времен Вьетнама ничего не изменилось. Философская «сценарная» проза. Я вообще сторонник некоторого ритма. Бешеный ритм и «кинематографическое письмо» (которое ищу). Авантюрный роман-пулемет (который я ищу).
«Известно лишь, что под конец... загнали на последний этаж, отрезав им пути к отступлению».
Дьявольское обаяние military... Военная метафизика в увязке с лингвофилософией. Распластанный свинец. Вьющийся свинец. Свинцом можно убедить. Металлизированный язык. Я, наверное, тоже «певец белой дьяволицы» (так Розанов о Мережковском) и не только яркий представитель ницшеаны, но и белый ангел ада, резервист-метафизик. Им, героем, получен мандат на создание таежной, реваншистской метафизики. От реваншистской судьбы не уйдешь – даже не думай.
– А не напугал ли я тебя лесными аллегориями? Я имею в виду оборот про ангела ада. Я хотел сказать «лесного ада».
– Да, было немного... Резервист-метафизик – не меньшая загадка.
– Жизнь изначально мифологична. И потому метафизик романтической школы работает на образах и шифрах, и на ассоциациях, которые эти шифры вызывают. Он слышит жёсткие и сильные аккорды. Откровенно и демонстративно опасность презирает. Умереть рейнджером! Это привилегия. Это текстография. Это текстофония. Так будем, будем танцевать!