ФЕАНО
(фрагменты из книги "Море Ницше")
"Так говорил Заратустра" - Фридрих Ницше, "ЭКСМО-Пресс", 1997,
(перевод Антоновского, С.Л.)
Содержание:
РЕЧИ ЗАРАТУСТРЫ
О трех превращениях
О бледном преступнике
Из главы О чтении и письме
О кафедрах добродетели
О дереве на горе
Из главы О войне и воинах
О базарных мухах
О Друге О тысяче и одной цели
О любви к ближнему
О пути созидающего
О старых и молодых женщинах
Об укусе змеи
P.S. О противоядии
О свободной смерти
Танцевальная песнь
О возвышенных
О поэтах
Надгробная песня
О самопреодолении
О человеческой мудрости
Тишина
Странник
О видении и загадке
О прохождении мимо
Об отступниках
Из главы "О духе тяжести"
Другая плясовая песня
Беседа с Королями
СВЕРШЕНИЕ (Песнь Чародея)
МОЛОТ ГОВОРИТ
БЕЗЖАЛОСТНЫЙ ОХОТНИК
СРЕДИ ДОЧЕРЕЙ ПУСТЫНИ
ИЗ КНИГИ Ф.НИЦШЕ "ВЕСЕЛАЯ НАУКА" - Безумец
О трех превращениях
Как дух верблюдом стал, а львом верблюд, и как
Ребенком лев стал! Наконец... Зачем все так...
Как много трудного для духа существует...
Для духа сильного выносливого все,
Что труд и тяжесть воплощает для него,
Все время требует усилий... Дух рискует.
- Что значит трудное? Коль сила у меня!
Могу унизить я свое высокомерье,
Могу покинуть пир я собственный для бденья,
Могу питаться желудями, как свинья...
И быть больным, прогнав врачей, и заключить
С глухими дружеский союз, кто никогда
И не услышат, что желал я все года...
Могу я тех, кто презирает, полюбить!
И опуститься в воду грязную, коль это
Вода от Истины... Не гнать лягушек хладных
И теплых жаб сколь бесноватых, столь и жадных,
И... не страшиться сознавать... в душе поэта...
Так сильный дух, подобно вьючному верблюду,
Спешит в свою пустыню, в то уединенье,
Где происходит и второе превращенье...
Свободу хочет он добыть подобно чуду...
В пустыне ищет Господина и... находит!
Он хочет стать ему врагом ради победы:
С драконом драться он желает силой веры,
И тот дракон великий... сам к нему подходит...
Да поперек пути ложиться: - Должен ты!
А львиный дух сопротивляется сему,
И говорит дракону ценностей: - Хочу!
Тут зверь чешуйчатый... всесильной красоты,
Всемирных ценностей опять ему: - Ты должен!!!
Все то, что создано уже, Все это Я! -
Так говорит волшебным гласом зло-змея,
- Не существует "я хочу", ты только Дол-жен!
Зачем же нужен лев, друзья мои? Зачем?
Коль вьючный зверь - такой почтительный и строгий,
Такой воздержанный, хоть в чем - то и убогий...
Для новых ценностей он нужен - лишь затем!
Для Созиданья он свободу отвоюет,
И скажет "Нет " он перед долгом, даже так!
Свою святыню "Должен" он отправит в ад,
И о любви былой уже не загорюет...
Но объясните, братья, что ребенок может?
Чего не мог бы даже лев? Он превратится
В дитя невинное, и сможет в нем забыться...
Святое Слово он в игре по буквам сложит!
Да! Для игры... Для созидательной игры,
Для утверждения своей исходной Воли
Найдет он мир, покинув стойбище неволи...
Все превращения поистине ценны!
Так говорил мне Заратустра, так и я...
Как эхо Истины, вторю ему, любя...
О бледном преступнике
Вы не хотите убивать... коль голова
Того животного, что в жертву принесли
На эту сцену, где б судить его могли,
Еще высоко смотрит, и не склонена...
Но, этот бледный низко голову склонил.
В глазах его видно великое презренье:
- Вот мое "я", как недостойное творенье,
Я превзойду то "я", чей дух меня сгубил!
Он осудил себя! Спасение его -
В мгновенной смерти... Вы же, судьи, убивая,
Испейте жалость, жизнь страдальца отнимая,
Не говорите, что "злодей", но "враг сего"...
Не говорите негодяй, но лишь больной,
Иль сумасшедший, а не грешник перед вами,
Ведь вы не станете такому зеркалами,
Так не клеймите же его своей стопой...
Есть мысль, есть дело, но и образ... Между ними
Кольца причинности, увы, не существует,
Но центробежные спирали пульс рисуют,
Чтоб мысли бледного казалися благими...
Однако он не вынес образа того,
Что сделал сам, когда то дело совершилось,
Да он... безумец, коли дело провалилось,
Околдовала чертовщина, знать, его...
Как околдовывает кур обычный круг,
Так бледный разум околдован был идеей,
И прорастает он то луком, то пыреем...
Ах, судьи, судьи... человек - то был не глуп...
Кто человек сей? Он клубок из диких змей,
Что расползаются для поиска добычи.
Взгляните, бедная душа, что ищет дичи
И жаждет счастия ножа! Убийца в ней.
Он причиняет зло в ответ, и сам страдает...
Хоть было время... злом считалося сомненье,
И к самому себе великое стремленье...
Такие... стали колдунами, каждый знает.
Но ваши уши не хотят об этом слушать,
Вы говорите: - Это добрым лишь мешает...
Ох, эти добрые, а что внутри взрастает...
И есть ли мед в них, чтоб от истины откушать?
Их добродетель - это жалкое довольство!
А если б ты, судья, сказал, что совершил
Ты нынче в мыслях, то народ бы возопил:
- Долой червя и эту скверну непристойства!
Хотел бы истину безумством я назвать!
Вот, над стремительным потоком мост - держись!
Перила крепкие, то - Я, смелей, крепись.
Но костылем для вас никак мне не бывать!
Так говорил мне Заратустра, так и я...
Как эхо Истины вторю, его храня...
Из главы О чтении и письме
Да, я не чувствую той тучи, что над вами
Нависла черною громадой, я над ней,
Иду как будто бы по луже темных дней,
И я смеюсь при этом, детскими глазами...
Кто подымается к вершине сей горы,
Тот сам смеется над трагедией той жизни,
Где тяжело нести все ноши скудной мысли.
Не притворяйтесь же изнеженными вы!
Где ваша гордость, где же воины средь вас?
Иль вы ослы, тогда... Зачем я вам сейчас?
Жизнь тяжело нести, коль вьючными ослами
Мы притворяемся... Виновны в этом сами.
Коль это сложно, то зачем же и стараться,
Оно непонятым ведь может и остаться...
Остановись и подожди, придет то время,
Когда простым ты назовешь и это семя...
Что может общего быть с розовою почкой,
Что так трепещет, ибо капелька росы
Лежит на теле у нее, и как же вы
Себя сравнить бы с ней сумели темной ночкой...
Хоть все мы любим жизнь, но... не ее саму,
А лишь любовь, к которой мы уже привыкли.
В любви безумные мечты еще не стихли...
В самом безумии скрыт Разум, что уму
И даже мне, что расположен к жизни честно,
Те мотыльки и пузыри, что в ней порхают,
Людей счастливых прямотой напоминают...
Все эти душеньки пьянят меня прелестно.
И я поверил бы в такого только Бога,
Что вытанцовывает счастье у порога...
О кафедрах добродетели
О, добродетельные кафедры ума...
Туда зашел и Заратустра, к мудрецу,
Как к почитаемому обществом отцу,
И с молодежью сел пред кафедрой тогда...
Так говорил мудрец: - И честь, и стыд пред сном!
Кто плохо спит, того старайтесь избегать.
Стыдлив и вор, и страж ночной. Коль им не спать,
То где и силы взять погожим ясным днем...
Уменье спать - уменье день прожить не зря!
И десять раз мириться должен ты с собой,
И десять истин отыскать в среде мирской,
И десять раз преодолеть в себе себя!
Еще ты десять раз смеяться должен так,
Чтоб быть веселым, и желудок не болел.
Ты переделать должен днем немало дел:
Не красть, не лгать, не продаваться за пятак,
Жить в мире с Богом и с соседом, да и с чертом,
Иначе, будет посещать тебя он ночью.
Начальство чти, хоть и хромо оно воочию,
Не нужно почестей больших, будь средним сортом...
Однако дурно спит, кто имя не нажил,
Сокровищ малых, уважения в округе...
Хороший сон у нищих духом, эти други
Блаженны истинно, и мир их не забыл.
А перед сном я размышляю: - Каковы
Те сорок дел, что переделал долгим днем.
При этом взвешиванье я пленяюсь сном...
Он похищает мысли глупой суеты.
Недолго я стою, затем... уже лежу... -
А Заратустра в сердце искренне смеялся,
Мудрец глупцом ему поистине казался: -
Но, интересно мне, Зачем я здесь сижу...
Я верю, спит он хорошо. И, если б жизнь
Под небом смысла не имела, я бы выбрал
Из всей бессмыслицы лишь эту, и не выгнал
Ее б из мысли... Но, зачем такая мысль?
Так говорил мне Заратустра, так и я...
Как эхо Истины, вторю, его любя...
О дереве на горе
А Заратустра как - то юношу заметил,
Что избегал его... И вечером, однажды,
Когда один в горах он шел, как ходит каждый,
Его сидящим подле дерева он встретил...
И подошел, и так он с ним заговорил:
- Когда б хотел я это дерево руками
Сейчас трясти, то вряд ли был бы я с дарами...
Однако, ветер, что невидим, полон сил!
Поднялся юноша: - Я слышу Заратустру!
- Что ж ты пугаешься, с тобой, как с этим древом
Все точно так и происходит... Здесь под небом
Тебя терзают руки скрытые и чувства...
Чем больше ты стремишься к свету, глубже корни!
Во зло впиваются, во мрак и в глубину...
- Да, да! - воскликнул тот - вот именно, ко злу...
Сказал ты истину! Стремлюсь я ввысь, но дерни...
И что случится? Я не верю уж в себя!
С тех пор, как ввысь стремлюсь, никто в меня не верит,
Я... слишком быстро изменяюсь, кто доверит
"Сегодня" мне, коль отвергаю я "вчера"...
Я перепрыгиваю как бы чрез ступени,
И ни одна из них мне это не прощает...
А одиночество вверху... отягощает,
И я дрожу на высоте от каждой тени.
Мое презрение растет с тоскою вместе.
Чего хочу на высоте? Как я стыжусь...
Я восхожденье ненавижу и боюсь...
Как я устал на высоте! На этом месте!
Тут он умолк, а Заратустра продолжал:
- Вот это дерево стоит здесь одиноко
Над человеком и животным... так высоко.
Кто станет слушать здесь его? Лишь кто сажал...
Понять его никто не может. Что ж оно?
О чем листочками само себе бормочет?
Так близко к небу, к облакам, чего же хочет?
Быть может, молнии, что вмиг убьет его!
В волненье юноша воскликнул: - Да! Ты прав!
Ты говоришь святую истину! Хочу
Я этой молнии, к погибели лечу...
Я так... завидую... тебе, себя поправ...
Он горько плакал, Заратустра же обнял
Его за плечи и увел тогда с собою.
И, успокоившись, с вечернею зарею
Его целебными словами одарял...
- Сильнее слов твоих мне сердце разрывает
Твой взор горящий! Он опасен для тебя.
Ты не свободен, но желаешь ты огня.
Твой разум сна лишил тебя и все пытает...
Стремишься к звездам ты, но низкие инстинкты...
Они свободы тоже жаждут для себя,
Как будто псы с подвала воют, цепи рвя,
Пока твой дух проходит знанья лабиринты...
Ты - заключенный, что мечтает о свободе!
Твоя душа уже мудра, но и... лукава.
Она, поверь, еще дурна, и дух твой, право,
Еще очиститься стремится, при народе.
Ты благородным ощутил себя, а тот,
Кто ненавидит, посылает злые взгляды...
Но благородство и для добрых, как преграда.
Они добром зовут лишь старый огород...
А благородный жаждет новое создать.
Ты не страшись той доброты, не стань лишь камнем,
Не будь насмешником, что рушит словом славным...
Я знал таких, что дух сумели... распродать.
И в мимолетных удовольствиях живут.
"Дух - сладострастие" - при этом говорят.
Надежда крылья утеряла, как наряд...
Ты ж береги надежду от подобных пут.
Из главы О войне и воинах
Любите мир, как средство к войнам новым.
Врага ищите вы! Свою войну
Ведите вы за мысли, за судьбу.
А честность будет пусть сраженьем скорым!
К борьбе я призываю, не к работе,
Не к миру, а к победе. Пусть ваш мир
Победой будет чистой, как эфир.
Пусть будет труд - борьбой, а вы - в полете!
Война свершила больше дел великих,
Чем жалость, да и к ближнему любовь.
Война очистит цель, очистит кровь
Для будущего роста светлоликих.
Враги у вас должны быть лишь такие,
Чтоб вы их ненавидели всецело,
Чтоб вы гордились ими! Это дело!
Успех врага - есть ваш успех, младые!
Восстание же - доблесть для раба.
Но ваша доблесть есть... повиновенье!
Пусть ваше приказанье, повеленье
Им станет! "Должен ты!" - зовет война.
Для воина хорошего "Ты должен"
Звучит куда приятней "Я хочу".
Сначала приказать должны: - Лечу!
Потом уж и хотеть, коль не стреножен...
Любовь же к жизни пусть любовью станет
К надежде вашей! Пусть надеждой будет
Та мысль о жизни, что в веках пребудет!
Себя не превзойдет тот, кто отстанет.
Живите жизнью истинной войны.
Что пользы в жизни долгой - никакой!
Кто хочет, чтоб щадил его другой?
Но я вас не щажу, люблю, а вы...
О базарных мухах
Беги, мой друг, беги в свое уединенье...
Я вижу, ты исколот жалами людей -
Базарных мух да артистических затей,
И оглушен, как будто громом самомненья
Людей великих - тех господ пустой минуты,
Чьи имена жует базарная толпа,
Комедианты то актерского труда,
Что представляют для свободного - лишь путы.
Смотри, мой друг, как лес и скалы сохраняют
Свое достоинство в молчании с тобой...
Склонись ветвями, словно древо над волной,
И тишину обереги, что вдохновляет.
Но, где кончается твое уединенье,
Там начинается базар и шум комедий,
И ядовитых мух жужжание трагедий.
А весь театр полон лжи высокомерья.
Представь, но самые прекрасные творенья
Не стоят в мире ничего до тех лишь пор,
Пока великие не вступят в разговор,
И не представят их народу для почтенья!
Тех представителей великими зовут.
Народ творцов... почти совсем не понимает...
Но представителей, актеров - живо знает.
Комедиантский дух - есть вера, что поймут
Его, как автора... Нет совести у духа.
Он заставляет верить лишь в себя других!
В таких богов он верит, что шумней иных.
Народ и слава для него бальзам для слуха.
Базар сей полон скоморохами, народ
Тот похваляется великими людьми.
То - господа пустой минуты, пустодни,
Они торопят и тебя в сей огород,
Желая слышать от тебя то Да, то Нет.
Беги, мой друг, и не завидуй безусловным...
Какая ж истина войдет в их мир бездомный?
Лишь на базаре знают правильный ответ.
Так удались же от него и пустословья.
Изобретатели живут вдали от славы
И от базара, где мушиная отрава...
Беги туда, где веет дух высокогорья!
Ты слишком близко жил с их мелкими страстями,
Но эти маленькие люди мстят тебе...
Не подымай руки на них. Твоей судьбе
Нужны не мухи, пусть не будут и гостями...
Усталым вижу я тебя, и даже гордость
Твоя не хочет возмущаться в сотнях мест.
От личных ран страдаешь ты - не твой же крест
Быть мухобойкой и лечить чужую вздорность...
Порой, жужжат вокруг тебя, хваля изрядно,
Иль льстят как богу или дьяволу - Гони!
И, коль любезны, то трусливы и хитры.
Они тебя обвяжут путами нарядно...
Ты подозрительным им кажешься всегда,
Тебя накажут за добро, и лишь ошибки
Твои простят тебе... с величием улитки.
Душа их узкая винит во всем... тебя.
Ты говоришь: - Они глупы и невиновны
В своем убожестве... Они же говорят:
- Виновны звезды, что великими горят,
И все великие - свободные - виновны.
А снисходительность твою они воспримут
Как бы презрение к себе и возвратят
Свой злой, завистливый и лживый пустовзгляд,
И с клеветой тебя в базарный омут кинут.
Остерегайся же тех маленьких людей.
Укором совести явился ты для них.
О, эти мухи, ядовитее иных,
Да и опаснее, чем множество зверей...
Беги, мой друг, в уединение, в себя,
Где веет свежий воздух духа твоего.
Не мухобойкою тебе быть суждено!
Так говорил мне Заратустра, так и я...
О Друге
- Быть одному - то слишком много для меня -
Отшельник думает... - Всегда один, один...
Проходит Время и дает двоих в Един.
- Когда б не друг, как примирить "меня" и "я"?
Друг для отшельника является тем третьим,
Что не дает двоим вглубь бездны улететь,
Где диалоги не нужны, одна лишь сеть
Взаимосвязи, отраженная в столетье...
Тоска по другу - наш предатель... Говорят:
- Врагом хотя бы будь моим, чтоб воевать!
Вести войну за друга (это важно знать),
То значит быть врагом, уметь сразить и взгляд!
Ты должен в друге видеть лучшего врага,
Ты должен близко быть всем сердцем и в борьбе.
Когда ж он спит, то это зеркало тебе,
Ты превзойти себя обязан, цель одна.
Ты угадать его желанье должен, друг.
И даже взглядом домогаться ты не смеешь,
Не сострадай ему, когда его жалеешь,
А лишь когда он хочет этого, не вдруг...
Быть может, любит он твой взор несокрушимый,
Глазами вечности смотреть не уставай.
Сокрой страдание свое, не выдавай...
Тогда оно проявит тонкость, Друг движимый.
Будь чистым воздухом для друга своего,
И одиночеством, и хлебом, и лекарством,
И тридесятым государством или царством,
Да избавителем от всех врагов его.
Не раб ли ты? Тогда не сможешь быть и другом...
И, коль тиран, не заимеешь ты друзей.
А в каждой женщине скрыт раб, тиран страстей,
Она... не знает дружбы за любовным кругом...
В ее любви - несправедливость, слепота
Ко всем вещам и ко всему, чего не любит.
Но есть внезапность, есть и молния, что губит.
О, эти женщины... Кошачья лишь игра...
Но, если женщины к сей дружбе не способны,
То вы, мужчины, как скупы своей душой!
Так пусть товарищество ищет Круг большой,
Пусть будет дружба, если души благородны!
Так говорил мне Заратустра, так и я,
Не соглашаясь, все ж вторю ему, любя...
О тысяче и одной цели
По многим землям Заратустра проходил...
Народов много видел он и тем узнал
Добро и Зло народов самых разных стран...
- Нет власти большей, чем добро и зло тех сил.
Ни одного народа нет, чтобы сперва
Не оценил он все иначе, чем сосед...
Что для одних добро, другим - источник бед.
Что для одних почет, другим уже хула...
И до конца сосед соседа не поймет...
Скрижаль добра над каждым разная, как Бог...
Чтоб удивляться на другого каждый мог
Тому безумству, что во вред ему идет...
Похвально то, что добывает он трудом
И что еще освобождает от нужды,
Хоть и способствует движению вражды.
Все неизбежное в трудах зовет добром...
Коль он господствует, и коли побеждает,
Блестя на страх и зависть каждому соседу,
То это - смысл вещей, обязанность обету,
Мерило ценностей, что счастье приближает.
И, если ты узнал потребности народа,
Страну и небо, и соседа угадал,
То, несомненно, и Закон его узнал,
И путь движения к надежде, силе рода...
" Всегда быть первым должен ты, душа твоя
Не смеет так любить кого - либо, как друга", -
Слова сии для грека... магиею круга
Всегда воздействовали, славою даря...
" Всегда быть честным и владеть стрелой и луком" -
Пути немецкого народа предваряло...
" Отца и матерь чтить, служить их воле рьяно" -
Народ иной дарило самым сильным духом...
" Быть верным только ради верности, и честь
И даже кровь на злое дело не жалеть" -
Так поучал народ другой себя радеть,
Преодолев в себе заклятие на месть...
Итог - поистине, все люди на Земле
Дают свои добро и зло себе во веки,
И, не заимствуя скрижаль, текли их реки...
Знай, их добро и так же зло - в их существе.
Сначала, вкладывая ценности лишь в вещи,
Чтоб сохранить себя, издревле человек
Придал и Смысл вещам, хранящийся весь век.
То - человеческий был смысл - мерило - клещи!
Себя назвал он "человек", то есть оценщик!
О, созидающие! Слушайте ж меня...
Что "созидать" как не "оценивать", друзья!
Вот - драгоценность и жемчужина, изменщик...
Через оценку появляется и ценность,
Ведь без оценки пуст орешек бытия.
О, созидающие, слушайте меня...
Все - изменяемое, вы и драгоценность...
Уничтожает тот, кто должен созидать.
Сперва народы созидали, лишь позднее
В отдельных личностях влиянья Водолея
Воскресло качество - Уменье воспринять...
Скрижаль добра несли в себе народы вечно...
Любовь желающая властвовать и та
Любовь, желающая быть рабой всегда -
Они скрижали сотворили безупречно...
Та тяга к стаду много старше тяги к "Я".
Все с чистой совестью зовутся этим стадом,
И лишь нечистая играется нарядом...
Лукаво "Я", что ищет пользу для себя...
А где искать ее? Да там же, в пользе многих!
Но Я - не стадо, не начало, а конец!
Я - гибель стадного сознания сердец.
Добро и зло Я созидаю в гранях новых.
Во многих странах Заратустра побывал...
Но власти большей, чем Любовь добра и зла
Он не нашел, и не найдет, кто ищет зря...
- Нет власти больше, чем Любовь! - так он сказал.
Но, коль народов тысячи, тысячи голов
У этой цели человечества... Но кто,
Кто победит сие чудовище, как зло?
Скажите, кто накинет цепь... из куполов?
Единой Цели человечеству не скрыть.
Она, конечно, существует в лоне сердца,
Играя музыкой желаний в ритмах скерцо...
Скажите, братья, как до Цели той дожить...
Так говорил мне Заратустра, так и я:
До этой Цели бы дожить, да жить... не зря...
О любви к ближнему
Солжет, кто скажет вопреки основе Знанья,
Но лжет и тот, кто скажет, так же, вопреки,
Всего незнанья своего - слова легки,
Вы говорите о себе... без пониманья!
Когда общаетесь с другими, лжете вы
Насчет себя! Глупец добавит, что "Общенье
Характер портит, что в ущерб обогащенья"
Коль нет характера, вдвойне вся ложь, увы...
Вы жметесь к ближнему! Конечно, есть причина!
Слова красивые слагаете в букеты,
Иль посвящаете волшебные сонеты,
Не понимая, что скрывает та личина...
Любовь дурная к самому себе - вот то,
Что называете вы к ближнему любовью...
Вы только учитесь полезной этой ролью,
Пытаясь сделать добродетель из сего...
Насквозь я вижу бескорыстие гнилое...
Да просто... "Ты" намного старше роли "Я".
"Ты" признает священным каждая семья...
Любовь же к ближнему - занятия пустое.
Любите Дальнее и Будущего зов!
Любовь к мирам и даже призракам я ставлю
Над той любовью к человеку, что ославлю...
Союзом дружеским блистательных умов!
Перед тобой витает призрак, он прекрасней
Тебя, мой брат, так почему же плоть свою
Не отдаешь ему, а ищешь колею
В потемках ближнего? Что может быть напрасней...
Вы не выносите самих себя, скорбя...
Вы не достаточно себя любить могли,
И соблазняете ближайшего: - Пойми! -
Чтоб заблуждением его... питать себя.
Невыносимыми они должны бы стать,
Все те ближайшие, чтоб истинного Друга
Создать смогли бы вы вне замкнутого круга.
Сверхчеловека из себя могли б создать.
Из переполненного сердца своего
Смогли б зажечь звезду, танцующую вольно,
Чтоб никогда не слышать слов - С меня довольно! -
Чтоб та звезда рождала Время для всего...
Но... приглашаете свидетеля тогда,
Когда хвалить себя хотите... Перед кем!?
Его склоняете к восторгам, но... Зачем?
Да оттого, что к Другу... слепы вы, да, да...
Любовь дурная к самому себе! Вот то
Что называете вы к ближнему любовью!
Вы только учитесь убогой этой ролью.
Кому - тюрьма, кому - игра с судьбой в лото...
И Одиночество... становится тюрьмою,
И начинаете... бояться вы его!
Я не люблю всех ваших праздников за то,
Что лицедействие становится судьбою...
Любовь же к ближнему оплачивает дальний...
(Поразмышляйте вы над фразою немного...
Кто... третий лишний, и куда ведет до-рога...
А после "рога" что же ждет и кто же крайний)?
Но не о ближнем я учу вас, а о Друге!
Пусть станет Он для вас преддверием Его,
Сверхчеловека, Он ведь ваше существо...
Пусть Он спиралью разорвет печать на круге.
И станет праздником Земли, рекой даров,
И переполненною чашей ваших знаний,
И... завершением основ у Мирозданья...
И... целым космосом за зданьями миров...
Подобно искре, что рождает Да и Нет,
И становление Добра и Зла, и Цели,
Пусть Он сомкнет тысячелетья на прицеле,
И пусть причинностью своей рождает Свет!
Солжет, кто скажет вопреки основе Знанья,
Но лжет и тот, кто говорит в плену тщеты
Всего незнанья своего, слова пусты...
Не говорите о себе без пониманья.
Так говорил мне Заратустра...
О пути созидающего
Итак, ты хочешь, брат, идти в уединенье?
Искать дороги к самому себе... Постой...
"Кто ищет, сам легко теряется порой...
Уединение - есть грех!" - отары мненье.
Принадлежал ты стаду долго... Голос стада
Еще звучит в тебе, но если скажешь ты,
Что совесть духа - то не совесть той толпы,
То это жалобою станет... нет, не надо...
Само страдание твое, как хлопья снега,
Той стадной совестью на Землю упадет...
Ты ищешь путь к себе?
Лишь тот его найдет,
Кто явит силу воскрешающего Неба...
Кто самокатящимся чудо - колесом
Себя проявит, где начальное движенье
Обяжет звезды! вкруг себя творить круженье,
И понимать свою Причину! И притом
Ты докажи, что это взлет не честолюбья,
Что не воздушные шары пускаешь ввысь,
От коих толку нет, когда б и вознеслись.
Ты покажи... той царской Мысли трудолюбье.
Хочу услышать ту господствующую Мысль,
Что лишь одна дерзает право на свободу!
Из тех ли ты, что дарят Свет всему народу?
Готов ли этой Мысли ты отдать всю жизнь?
Признать я должен, что немало и таких,
Что, сбросив рабства цепи, ценность утеряли.
Лишь для войны со стадом силу выявляли,
Но не смогли преодолеть себя самих.
Какое дело Заратустре... от чего
Свободу ищешь ты, и что твой ясный взор
Поведать хочет, начиная разговор...
Пойми, куда идешь, зачем и для чего!
Сумеешь ты свои добро и зло "навесить"
На волю собственную и на свой закон?
Судьей себе быть, исполняя приговор,
И все грехи и достижения тем взвесить?
Ужасно быть лицом к лицу, верша закон.
Быть палачом, судьею, мстителем... себе!
Звезда в безмерной пустоте, ледник в судьбе,
Ты с одиночеством подобным, друг, знаком?
Сегодня ты страдаешь множественным "Я".
Ты, одинокий, но страдающий надеждой.
Но, если мужество твое покинет прежний,
Надежный порт, "Я одинок"... убьет тебя...
Когда-нибудь ты не увидишь высоты...
Твое возвышенное... призраком предстанет,
И ты воскликнешь: - Ложь во мне меня терзает!
И эти чувства... умертвить обязан ты...
Способен быть ты им убийцею, мой брат?
Тебе знакомо слово жесткое - Презренье?
Быть справедливым к презирающим - терпенье,
Они... в вину тебе поставят твой закат...
Подумай, друг, ты подходил к ним очень близко,
И все же мимо проходил. Взлетай же выше!
Хоть для завистников... становишься ты ниже...
Ведь ненавидят больше всех... летящих быстро!
- Каким же образом к себе быть справедливым?
Спроси себя и отвечай:
- Я избираю
Несправедливость вашу и не избегаю
Сей предназначенный удел. Живу счастливым!
Остерегайся добрых, праведных, они
Не любят тех, кто сам закон себе творит.
И одинокого святоша заклеймит,
И к "простоте святой" в силки не попади!
Остерегайся так же приступов любви
Своей к любому... кто протягивает руку.
Подай им лапу, да с когтями, на поруку,
Но пуще всех... себя страшись, путь не прерви.
Ты станешь сам подстерегать себя в лесах,
В пещерах мудрости, в лагунах откровенья,
Твоя дорога вся в ущельях, а каменья
Все впереди тебя, и дьявол, и Аллах...
Ты будешь сам себе еретиком, лгуном,
Глупцом, несчастным, прорицателем, злодеем.
Сожжешь себя своим же пламенем - халдеем,
И станешь пеплом, а затем и колдуном..
Захочешь Бога сотворить... из дьяволят...
Твоя любовь к тебе... проявит все презренье,
Что дарит любящему Око яснозренья!
Все созидающие - те, в ком ясен взгляд.
Но... с созиданием своим в уединенье
Иди, мой брат, а то позднее... справедливость
Твоя последует, хромая, как ревнивость,
Наград потребует за труд да за терпенье.
Люблю того, кто дальше, выше созидает,
Чем сам является себе на том пути.
В уединение, мой брат, тебе идти.
Люблю того, кто, созидая, погибает...
Так говорил мне Заратустра, и сейчас
Он повторяет все, как будто в первый раз.
(Для сомневающе-го-ся добавлю я:
- О, не иди туда... Тот храм не для тебя.).
О старых и молодых женщинах
- Ты отчего так робко в сумерках крадешься,
О, Заратустра? Что ты прячешь под плащом?
Уж не сокровище ль, увиденное днем?
Новорожденное дитя? Ты не смеешься...
- О да, действительно! Подаренное мне
Дитя, сокровище, то - Истина - ребенок.
Она орала бы, как маленький с пеленок,
Когда бы рот свой не держал я на замке!
Когда я в час закатный шел своей дорогой,
Старушка встретилась, да так душе сказала:
- Я от тебя о женах, девах не слыхала,
Хотя о многом говорил ты речью строгой...
Я возразил ей, что о женщинах с мужчиной
Пристало мне лишь говорить, тогда она
Мне отвечала: - Я достаточно стара,
Чтоб забывать все пред скорою кончиной.
И внял я просьбе, да сказал старушке так:
- Любая женщина колдует мир, загадку,
Где лишь беременность являет мне разгадку.
Мужчина - средство для нее, подобья знак...
Но цель - ребенок! Цель воистину прекрасна!
А для мужчины, если зрелая пора,
Ценны и риск и увлеченная игра,
Он жаждет в женщине игрушку, что опасна.
Мужчина должен быть воспитан для войны.
А для отрады воина женщина дается...
Все остальное, верьте, глупостью зовется.
Для игр опасных и войны мы рождены.
Однако слишком сладкий плод не любит воин,
А в каждой женщине есть горькая начинка,
И даже в самой доброй есть ее горчинка...
Но познает игру, как Жизнь, лишь кто достоин.
Она поймет мужчину лучше, чем он сам,
Но сам мужчина больше женщины ребенок,
Дитя, что просится играть, почти котенок.
Весь магнетизм обязан этим полюсам.
Пусть луч звезды сияет в недрах той любви,
Что вы своею назовете, пусть надеждой
Зовется "Мне б родить звезду" и силой нежной
Пусть проявляются Мгновения яви.
Пусть станет женщина игрушкою бесценной,
Лучисто - чистой и прекрасной, как алмаз,
Пусть любит больше каждый день, и каждый час,
Ей никогда не быть второй, не быть и пленной...
Но... пусть боится муж жены, что сильно любит:
Любую жертву принести она вольна!
И пусть боится, если ненависть сильна
Ее настолько, что и мир она погубит...
Откуда ненависть ее к нему берется?
Железо так магниту силы говорит:
- Меня притягивая, ты собою слит,
И не удержишь ты меня... - и расстается.
Мужчины счастье называется - "Хочу!"
А счастье женщины - "Он хочет!" назовем.
- Смотри, как мир блистает, светится огнем! -
Она воскликнет, покоряясь вмиг лучу.
Душа у женщины - поверхность, и она
Должна в душе мужчины видеть глубину!
(О, Заратустра, я согну тебя в дугу!
И ты увидишь, сколь "поверхность" глубока...)
Старушка так ему в ответ: - Сказал ты много
Любезных слов, хотя и молод, дорогой,
И мало женщин знаешь ты, но прав, порой...
Не оттого ли, что в тебе есть их дорога
Совместно с тысячью других! И ничего
Нет невозможного для них, и для тебя!
Прими же в дар и эту истину - дитя,
Ведь я достаточно стара и для нее...
Зажми ей рот и хорошенько завяжи:
Идешь ты к женщинам? Про плетку не забудь!
Сказала так и вновь пошла в далекий путь...
Так говорил мне Заратустра: - Докажи...
Об укусе змеи
Под смоковницею заснул однажды он,
И от жары он спал, лицо рукой прикрыв...
Тут приползла змея и, в шею укусив,
Хотела тотчас уползти, забрав и сон...
А Заратустра, отняв руку от лица,
От боли вскрикнув, посмотрел в глаза змее,
И та, узнавши, отвернулась: - Вот тебе...
Теперь ты очень, очень близко у конца!
- О, погоди! - он ей в ответ, - Еще тебя
Благодарить хочу, что к сроку разбудила.
Мой путь далек, ты пробужденье подарила!
- Да яд смертелен мой! - ответила змея..
А Заратустра, улыбнувшись: - Но дракон
Не умирает от укусов да от яда.
Возьми назад свой яд - тебе он, как награда,
Но для меня... не существует больше он.
Ты недостаточно богата, чтоб дарить! -
Тогда змея вкруг шеи снова обвилась,
Да стала рану ту лизать, себе дивясь...
- Но в чем мораль сей притчи? Можно объяснить?
И Заратустра отвечал на это так:
- Меня зовут здесь разрушителем морали
Для добрых, праведных, что притчу прочитали,
Она, конечно, не моральна, но в ней знак...
И я скажу: - Не воздавай добром за зло,
Ведь это только пристыдило бы врага.
Но докажи, что это зло - добро! О, да!
Иль рассердись и прокляни за зло его.
Когда ж прощаете вы, словно овцы волка,
То вы достойны стать обедом для другого.
Когда обрушилось на вас неправды слово,
То десять новых слов обрушьте ради толка.
И разделенная с другим несправедливость -
Есть половина справедливости, узнай!
Возьми, что можешь ты нести, не предавай,
И пусть неправым будешь ты, в том Неба милость...
Ведь благороднее считать себя неправым,
Чем показаться правым, если даже прав...
Но нужно стать богатым духом, смерть поправ!
Я не люблю быть озлобленным и усталым.
Скажите мне, друзья, где дышит Справедливость?
Любовь крылатая, что с ясными глазами,
Что наказание в себе несет с дарами,
Что оправдает и одарит словно Милость.
Слыхали ль вы еще и это: - У того,
Кто хочет быть всесправедливым, даже ложь
В любовь всегда преобразует меч и нож!
С меня достаточно, коль я даю Мое!
Вот Справедливость, не всему свое, а так
Как я сказал сегодня вам... Остерегайтесь
Несправедливым быть к отшельнику! Старайтесь
Понять его и разгадать загадки мрак.
Остерегайтесь и обидеть же его.
Но, коли сделали вы это, так убейте.
И, ради бога, вы его не пожалейте,
Не воздавайте же вы злом за все добро...
Так говорил мне Заратустра...
P.S. О противоядии
Твою загадку я еще не разгадала,
Хотя она меня щипает каждый день,
Напоминая про невидимую тень
На той танцующей звезде, где я бывала...
Твоя сокровищница - золота гора!
Пустая чаша Заратустры - Миг причастья,
Напоминающий, что в Вечности все Счастье,
А здесь, в земных часах, причастная... игра.
Твоя судьба людей обычных лишь пугает.
Вершина горная страшна своей лавиной
Лугам да реченькам, оврагам да равнинам,
Они беспомощно пред нею замирают...
Бегут от смерти верной горные овечки -
Они не в силах умереть и возродиться,
Овечьим счастьем им своим не утомиться!
Ах, как прекрасно быть на травке, да у речки...
Зачем же этот шквал и мудрость высоты,
Зачем же горы, что сокрыты облаками?
"Всему свое" давно звучит под небесами,
Но, вдруг:
- Всему Мое! - сказал равнине ты!
О, Воля к Власти! Мысль твоя не знает плена.
Она и есть звезда, танцующая вольно
Во всем Вселенском Океане... - Эй, довольно!
Не забывай и про меня, другая смена.
Ты слишком много раздаешь Всему Мое!
И уж полна сегодня чаша у Феано...
Ты... догадался? Это Бездна Океана,
Где в каждой капельке отдельной слышно Все!
Твоей улыбкою загадочной любуясь,
Я океанскою волною уплываю
В миры мерцающие, где себя... не знаю,
Но узнаю в тебе себя, слегка волнуясь...
Кто знает правду? - Тот, кто верит в правду сам!
А остальное - это скучные сомненья.
Всему - Мое! - вот Воля Света истеченья,
Для тьмы незнающих - тропинка к чудесам.