Проекты / Интервью и встречи / Сергей Жигалкин (23 июля 2002 года)

Сергей Жигалкин

 

Наш гость Сергей Жигалкин - автор книги «Метафизика вечного возвращения», статей, рассказов, эссе. Переводчик с английского и немецкого языков, в том числе книги М. Хайдеггера «Метафизическая концепция Ницше и ее роль в европейском мышлении. Вечное возвращение равного. Лекции 1923-1944 годов», художественной прозы для издающейся при его участии коллекции «Гарфанг» (коллекцию ведет Е. Головин). Основатель издательства «Nox», среди прочего, выпускавшего художественно-публицистический альманах «Splendor Solis».


23 июля 2002 года

Мы собрались небольшой компанией в мастерской Лены Хейдиз, расположенной на последнем, шестнадцатом этаже панельного дома на окраине Москвы. Лето, жара, но уже вечер - закатное солнце скоро коснется едва различимых сквозь красную дымку бесконечных кварталов и непонятных сооружений у самого горизонта. На стенах мастерской - картины. Странные люди, пейзажи… полная дисгармония и в то же время невероятное равновесие чисто абстрактных форм… призрачное, сновиденьческое и как бы реальное… сплетение фантастических образов, линий, предметов, фигур… В чем источник вдохновения?.. В чем заключается страсть или, быть может, необходимость творить, создавать?..

Сегодня наш гость - Сергей Жигалкин, автор недавно опубликованной на сайте Nietzsche.ru книги "Метафизика вечного возвращения". Тема беседы - Фридрих Ницше. Этой встречей мы открываем цикл дискуссий, обсуждений, интервью - наш новый проект, связанный с философией или, лучше сказать, с учением Фридриха Ницше. Беседу с Сергеем Жигалкиным мы проводили в форме интервью, роль "журналиста" взял на себя Дмитрий Фьюче.


Д. Ф. Сергей, как и когда произошла твоя первая встреча с Ницше? Была ли она случайной, или же "так или иначе" должна была произойти?

С. Ж. Году в 76-м, если не раньше. В то время чтение Ницше, мягко говоря, не приветствовалось, и его сочинения, равно как и сочинения многих других философов, найденные в квартире, могли послужить причиной всяческих неприятностей, вплоть до тюрьмы… Поэтому найти нужные книги было весьма затруднительно. Однажды - и я так и не знаю, почему - дед моего друга под страшным секретом дал мне почитать как нечто редкое и запрещенное "Так говорил Заратустра" издания начала века. Причем, сам он не был поклонником Ницше и, похоже, вообще его не читал - просто дал книгу, без комментариев…
Как впоследствии выяснилось, это было издание в ужасном переводе, с купюрами, без четвертой части… В конце XIX - начале XX века печаталось множество таких "ширпотребовский" книжонок, однако и самые престижные издания, в сущности, были не лучше: ни одного более или менее приемлемого перевода… как, впрочем, и сейчас… В шестидесятых-восьмидесятых годах в нон-конформистских кругах часто обсуждали существующие переводы, возмущались, что до сих пор - через сто лет после написания - ни одно сочинение Ницше так и не сумели как следует перевести, однако исправить положение не представлялось возможным: на перевод одного "Заратустры", я полагаю, ушло бы лет пять, а может, и десять, да и то если бы нашелся переводчик - личность во всех смыслах неординарная. Это и в самом деле трудно, но остается надеяться, что когда-нибудь все-таки будет осуществлено… На сегодняшний день тем, кто действительно хочет "изучать" Ницше, проще выучить немецкий язык - задача совсем пустяковая в сравнении с попыткой коснуться реальных глубин его философии. Вместе с тем стиль и язык, образы, мысли и настроения всех текстов Ницше полны такой силы, что прорываются через любой перевод. Как он сам говорил, ни один перевод не может ничего скрыть. Правда Ницше еще не был знаком с последними достижениями в этой области…
Но вернемся к истории с книгой, которую мне дали почитать. На вопрос, случайно или не случайно я ее получил - понимая этот вопрос, разумеется, в мистическом ракурсе, - отвечу, что, думаю, не случайно: тогда я много читал и много размышлял - прояснить собственные позиции в отношении окружающего мира, себя самого, метафизических перспектив было самой настоящей необходимостью. Каждая книга, цитата, даже косвенное, искаженное упоминание о каких-то других, неизвестных точках зрения с огромным вниманием перечитывались вновь и вновь… Книг, подобных "Так говорил Заратустра", я еще не встречал. Имя Ницше мне было, конечно, известно, но на страницах его книги я нашел совершенно не то, что ожидал… Три-четыре недели каждый вечер я проводил с этой книгой, пока, наконец, она окончательно не захватила меня…

Д. Ф. Как развивалось знакомство с текстами Ницше и что изменилось в твоей жизни?

C. Ж. Потом я отыскал другие его книги… все книги… выучил немецкий и перечитал все на немецком… Время от времени я возвращаюсь к тому или иному его произведению, главе, изречению и, как это ни банально звучит, всегда нахожу новые смыслы. Влияние Ницше на мой образ мыслей, да и вообще на всю жизнь, было сильным… было и есть…

Д. Ф. А если представить, что Ницше бы не было?

C. Ж. Было бы жаль: Ницше - это позиция, ориентир, однако к тому же самому можно прийти и иными путями…

Д. Ф. Мне кажется, Ницше обращается к каждому лично и говорит с ним один на один… поэтому нелегко говорить о Ницше с кем-то еще.

С. Ж. Совершенно верно. Люди слишком уж разные: когда один говорит о новом своем открытии, чаще оказывается, что другой либо знает это давно, и оно для него очевидно, либо этого еще не постиг, и тогда сказанное кажется ему бессмыслицей… Однако тем и замечательна по-настоящему глубокая мысль, что на всех уровнях и планах бытия по-разному, но с тем же смыслом, открывает себя…
Хуже всего получается, когда о глубоких вещах пытаются говорить не один на один, а "сразу со всеми": с народом, толпой… допустим, снимают кино. Нетрудно подметить закономерность: чем глубже текст, тема, тем пошлее получается фильм. Возьмите, к примеру, экранизации "Евангелия" - одна глупее другой… Даже романы - Бальзак, Саббатини, Дюма, Достоевский - при экранизации теряют практически все…
Тем не менее говорить о Ницше возможно. Идеи, концепции, точки зрения всегда обсуждались и будут обсуждаться. Другое дело, что довольно затруднительно говорить о Ницше с человеком, который ничего не знает о нем.

Д. Ф. А что бы ты сказал человеку, который не читал Ницше, но слышал о нем и хочет в общих чертах узнать о его философии?

С. Ж. Для разных людей был бы разный ответ.

Д. Ф. И все-таки, представим себе человека неглупого, искреннего и довольно образованного, который по воле судьбы как-то прошел мимо Ницше.

С. Ж. Скорее всего, я процитировал бы ему что-нибудь из Ницше. Что-нибудь, что было бы как можно созвучнее его состоянию и обстоятельствам момента. Если бы фраза не оставила его равнодушным, больше ничего и не стоило бы говорить. Объяснять философию Ницше - дело совершенно безнадежное. Ницше - поэт, а комментарии к поэзии всегда только комментарии, а не сама поэзия. Тем не менее можно было бы обозначить какую-нибудь мысль, правда не рассчитывая на понимание, а чтобы она осталась в памяти как некий символ и ориентир… Можно было бы сказать о вечном возвращении, воли к власти, преодолении человеческого… Или, например, что "Заратустра" - также и попытка дать нашему времени своего "героя"… В каждой стране, в любую эпоху всегда существовали сильные, смелые, мудрые люди, неподвластные обыденности и устремленные к иным горизонтам, которые всей своей жизнью, личным примером указывали остальным цель и путь, придавали смысл жизни и бытию…
Отшельники, рыцари, короли, мудрецы, святые… поэты и философы, наконец… Их чтили, ими гордились, прислушивались к ним, старались им подражать… Печальная уникальность нашего времени еще и в том, что такого идеала, ориентира не существует: чиновники, бизнесмены, артисты, ученые, миллионеры, бомжи, сам президент, да и все остальные - это не те, кто преодолел фантомальное бытие, не "провозвестники трансцендентного" - это всего лишь "обычные люди", "призраки в мире теней", целиком и полностью погруженные в скучную, никчемную жизнь и неспособные никого воодушевить… "Заратустра" - в том числе и попытка создать образ человека нашего времени, который являл бы собой цель, идеал, ориентир…

Д. Ф. Можно ли в учении Ницше выделить центральную, самую важную мысль? Например, волю к власти, вечное возвращение, сверхчеловека?

С. Ж. Нет, разумеется. Учение Ницше - нечто единое… и его невозможно постичь, изучая изложенные в нем мысли. Кто не в состоянии разделить настроения, страсти, духа, пронизывающих это учение, тот никогда ничего не поймет.

Д. Ф. Можешь ли ты выделить среди сочинений Ницше самое значимое помимо "Заратустры"?

С. Ж. Нет, не могу. Каждая работа Ницше исключительно ценна - и как часть целого, и сама по себе. Иногда говорят о трех периодах творчества Ницше, о переходе от одних позиций к другим… На мой взгляд, это неверный подход. Настроение, дух учения, намеки на основные идеи отчетливы и в написанном им в девятнадцать лет… ранний и поздний Ницше - не "поступательное развитие" каких-то идей, а разные грани и ракурсы одной и той же философии, одного и того же учения…

Д. Ф. А слабые стороны Ницше?

С. Ж. Таких просто нет. Критики, правда, находят невероятное количество противоречивых высказываний, обвиняют Ницше в плохом знании истории, в различных неточностях и прегрешениях против фактов… Но все это не имеет никакого значения. Каждая высказанная им мысль верна в том контексте, в котором высказывается. Что касается истории, то речь обычно идет вовсе не об истории... Читая Ницше, лучше смотреть на историю так, как он представляет ее, и не задумываться над "точностью", "подлинностью фактов", и тогда, возможно, станут понятны те настроения и мысли, которые он хочет раскрыть.

Д. Ф. Ницше-автор и Ницше-человек, одно ли это и то же?

С. Ж. Жизнь и философия для Ницше, безусловно, неразделимы. Невозможно представить, что он, закончив работу и отложив перо, на время целиком и полностью погружается в обыденную жизнь. Его мышление -страстное, кипящее, жаждущее - полная противоположность чисто абстрактному, сухому, рациональному, мертвому - вряд ли могло остановиться, задержаться хотя бы на миг… Оно было непрерывным по своей природе - Ницше всегда был сосредоточен на самом важном, всегда размышлял о своем учении… Он мог бы ничего не писать, но видеть и чувствовать по-другому не мог…
Иногда Ницше упрекают в том, что он размышлял о высоких вещах, а сам при этом оставался обычным человеком, со всеми свойственными этому виду слабостями и недостатками. Однако я не вижу здесь никакого противоречия и никакой фальши. Можно сознавать собственную ограниченность как человеческого существа и при этом, отстраняясь от себя, целиком и полностью быть погруженным в совершенно иные, метафизические измерения. Более того, сознание "человеческого, слишком человеческого" в себе совершенно необходимо любому, даже "начинающему" философу… Ницше, напомним, нигде не писал, что он бог. Наоборот, не только лично он сам, но и Заратустра, поднявшийся к последним вершинам, - только "мост", предвестие... но еще не сверхчеловек…

Д. Ф. Иногда говорят, что в философии Ницше слишком много личного.

С. Ж. Если личное достаточно глубоко, оно перестает быть таковым.

Д. Ф. Кто из известных людей, в том числе и в России, понимал Ницше особенно хорошо?

С. Ж. Как ни странно, но почти все из огромного количества европейских исследований Ницше, которые мне довелось прочитать, не вызывают ничего, кроме недоумения. Можно иметь собственные взгляды и представления, можно не принимать философию Ницше, но все-таки, если о ней пишешь, надо ее хотя бы немного понимать. Однако, почти все исследования, я не знаю почему, отличаются полным непониманием Ницше. Что-то критикуют, что-то разбирают, о чем-то спорят, что-то исследуют, но только не Ницше… Если, положим, философия Ницше абсолютно чужда этим авторам, зачем они, собственно, пишут о ней? Возможно, цель этих работ - дискредитация Ницше, возможно, они - всего лишь следствие глупости, но в любом случае, читая их, имеешь дело не с Ницше и не с размышлениями о нем, а просто исследуешь "научный" или "обывательский" менталитет…
Интересные и глубокие работы крайне редки. Прежде всего, стоит отметить лекции М. Хайдеггера о Ницше, прочитанные им в 1923-1944 годах. Лекции изданы в двух томах с подзаголовками: "Вечное возвращение равного" и "Воля к власти как искусство". Кроме того - работы Ю. Эволы… Ну а из известных российских людей, пожалуй, надо упомянуть Константина Леонтьева.

Д. Ф. Ницше и фашизм - это, конечно, отдельная тема, но услышать твое мнение хотя бы в двух словах все же хотелось бы…

С. Ж. Прежде всего устраним маленькую неточность: подразумевается, разумеется, не фашизм, а национал-социализм. Фашизм был в Италии, а не в Германии… Да, национал-социалисты любили Ницше, переиздали его сочинения, советовали читать, изучать его произведения. Говорит ли это о "реакционности" философии Ницше? Вряд ли. Национал-социалисты любили и уважали многих великих людей, Гете, например, или Достоевского, которым зачитывался Гитлер. Можно поставить вопрос точнее: вытекает ли национал-социализм из философии Ницше? Ответ будет, скорее, отрицательным. Кроме того, и сами нацисты не причисляли сочинения Ницше к основам своей идеологии.

Д. Ф. Имеет ли учение Ницше будущее?

С. Ж. Разумеется. У него всегда было немало приверженцев. Посмотри, сколько людей зачитывается Ницше и сегодня… и какое огромное влияние он оказывает на многих и многих людей… Ни время, ни изменившийся мир, похоже, совсем не затронули актуальности его философии…

Д. Ф. Согласен, но я хотел спросить, имеет ли учение Ницше шанс оказать влияние на ход истории?

С. Ж. Если речь идет о массовом признании, распространении и следовании этому учению, и, вслед за этим, о переоценке всех ценностей, то, думаю, это маловероятно. Учение обращено к немногим, или, можно сказать, к тем глубинам человеческого существа, которые в нашем мире обычно не проявляются, полностью заторможены и пребывают в беспробудном сне… Но пробуждение этих глубин все же возможно… и не только в единичном существе… но это - слишком далекая перспектива. "Далекая" не в смысле "времени" - это может произойти как через тысячу лет, так и прямо сейчас, - а в смысле "психологической дистанции": современный человек бесконечно далек от таких перспектив. Пробуждение, перемена, к которой идет речь, слишком неожиданна и слишком радикальна, чтобы мы, современные люди, могли ее как-то представить себе…
Поскольку пробуждение духа означает смерть этого мира, учение Ницше и другие подлинные учения неудобны, неуместны, опасны. Делается все возможное, чтобы устранить их совсем или, по крайней мере, довести до абсурда. Ницше пытались предать забвению - не удалось: слишком значительна и известна его фигура. Теперь пытаются всячески исказить его миссию. Каково сегодняшнее общепринятое а Европе представление о Ницше? Это весьма эксцентричный провинциальный философ. Малообразованный, запутавшийся в собственных мыслях, абсурдный, немного безумный… Что-то вроде российского Федорова… Несмотря на сумятицу, путаницу и маргинальность его сочинений, иногда, правда, редко, все же попадаются и весьма удачные изречения, каковыми он, собственно, и знаменит… Таково представление современного общества о, безусловно, величайшем философе нашего времени…

Д. Ф. Сумасшествие Ницше?

C. Ж. Во-первых, по-настоящему удивительно, как, вообще, человек мог выдержать такое колоссальное напряжение мысли, интуиции, чувств… длившееся не день и не два, а годы, десятилетия, всю жизнь… сколько же надо сил, чтобы постоянно, без всякой передышки следовать своему неудержимому стремлению ко все более недоступным высотам…… А во-вторых, мы же не знаем, что такое "сумасшествие". Особенно в случае Ницше. Да, человек больше не разделяет общепринятых взглядов, воспринимает все абсолютно иначе и со стороны выглядит не очень-то хорошо… Но где, в каких мирах странствует его дух, какие открыты ему тайные смыслы, нам совершенно неведомо. И почему, собственно, мы уверены, что привычный нам мир имеет отношение к реальности? Может быть, весь наш мир - лишь капля бреда, короткий безумный сон… случайный, абсурдный, ничтожный в масштабах бескрайней вселенной… сон, который в следующий миг исчезнет, не оставив никакого следа?.. Почему, собственно, мы, а не тот, кого мы считаем сумасшедшим, ближе к истине, центру, реальности?..

Д. Ф. "Метафизика вечного возвращения". Для чего, с какой целью написана эта книга?

С. Ж. Точка зрения, позиция, концепции, ориентиры, изложенные в книге, должны были быть выражены… должны были выйти за рамки устных дискуссий в узком кругу людей… Вместе с тем, был в этом и "личный интерес": процесс написания книги помогает углубиться в нераскрытые смыслы, еще раз продумать основы своих представлений, последовать за интуицией и попытаться понять то самое важное, которое необходимо - и вместе с тем невозможно - понять…

Д. Ф. Изменились ли твои взгляды с тех пор?

C. Ж. В частностях, разумеется - ведь прошло почти двадцать лет, но в общих позициях нет…

Д. Ф. Собираешься ли ты вернуться к этим идеям и продолжить работу над ними?

C. Ж. Я бы хотел, но это, к сожалению, зависит еще и от обстоятельств…

Д. Ф. Пишешь ли ты что-нибудь сейчас?

С. Ж. Да, рассказы… в принципе, на ту же тему… перевожу кое-что…

Д. Ф. Иное течение времени в потусторонних мирах, вечное возвращение… Эта идея твоя или заимствована откуда-нибудь?.. Вроде бы, она высказывалась в романе Кундеры "Невыносимая легкость бытия"…

С. Ж. После того, как Ницше обратился к забытому мифу о вечном возвращении и представил его с такой глубиной, он комментировался и упоминался различными авторами, хотя и достаточно редко… из-за, наверное, сложности темы… Однако по-настоящему интересных интерпретаций или рассуждений на этот счет я не встречал, за исключением уже упоминавшихся лекций М. Хайдеггера… Хотя, нет - довольно неожиданный ракурс этой концепции представлен в книге М. Элиаде "Миф о вечном возвращении"… Кажется даже, что речь вообще о другом, однако это не так… Роман Кундеры я не читал. Но это не имеет значения. Если бы и читал, это тоже не имело бы никакого значения, разве что я мог бы сослаться на источник, если там действительно выражена эта идея… Дело в том, что идеи не принадлежат никому лично, и нет никакой разницы, кто первый высказал ту или иную мысль… Не только мысли, но и переживания, состояния тоже не принадлежат никому лично… Переживая трагедию, испытывая страдания или, наоборот, пребывая в невероятном воодушевлении часто считают эти чувства "своими", "личными", забывая, что человек просто проходит сквозь те или иные переживания, на время получает причастность к ним... Сами переживания - не "чьи-то" - это, скорее, онтологические и метафизические реалии… Страдая, мы не уникальны: мы не первые и не последние из тех, кто переживал или еще будет переживать эти самые чувства; просто сейчас, в этот миг именно мы причастны к ним…

Д. Ф. Чтение, постижение, исследование Ницше - дело исключительно индивидуальное, когда с книгой один на один, или возможно создание какой-то среды, способствующей проникновению в это учение?

С. Ж. Интеллектуальное сообщество - движение, центр, журнал?.. Если это организовано хорошо, понимающими людьми, то, думаю, какая-то польза могла бы быть… в идеальном случае, конечно… Я говорю с определенным скепсисом потому, что есть вещи, через которые человек может и должен пройти только сам, совершенно один. Смерть, например… Или постижение глубочайших смыслов… "Уединеннейшее уединение…"
Если уж пытаться представить такую среду, то это, скорее, могли бы быть люди, отважившиеся на какое-то далекое и опасное путешествие, например. Постоянное преодоление самых невероятных и непредсказуемых обстоятельств, преодоление себя, вершины и бездны, неведомые горизонты могли бы способствовать созданию среди этих людей атмосферы, в которой постижение учения Ницше было бы более адекватным…

Д. Ф. И теперь, Сергей, несколько вопросов, пришедших на сайт. Александр Потяка:
"Лучшим воином может быть только доброволец - человек, который относится к войне, как к своей жизни. Так и философом не может быть философский работник, который будет философствовать с 9-00 до 18-00. Вопрос: теория "Воли к власти" до сих пор у большинства людей, даже с высшим образованием, вызывает страх, Заратустра тоже. А работники философии в большинстве своем разбираются в предмете? Вопрос к вам. Так как вы, наверное, бываете в таких кругах".

С. Ж. Я бываю в таких кругах, правда весьма редко, поскольку сам я к ним не принадлежу. Что вам сказать: вы, разумеется, правы - "работники философии" в своем большинстве не разбираются в предмете… однако и среди них может найтись интересный, понимающий человек… Пытаться постичь учение Ницше рациональными размышлениями, с помощью анализа, используя научный подход - дело совершенно безнадежное. Да и сам Ницше, напомню, недолго оставался на кафедрах и в академических кругах.
Что касается страха перед теорией "Воли к власти" или "Заратустрой", мне нечего здесь сказать. А жизнь и смерть разве не страшные вещи? Можно, конечно, отвернуться от них и искать забвения в бесконечной занятости и суете, но это не выход: рано или поздно столкновение с реальностью неизбежно… и самое худшее, когда в такой ситуации от страха теряют себя… Да, страх смерти естественен и его испытывают без исключения все, однако шанс достичь горизонта лишь у того, кто научился не бояться этого страха…

Д. Ф. Григорий Кислин:
"Скажите, как вообще сейчас возможно понимание Вечного возвращения - в классической интерпретации этого ницшеанского концепта (всеобщая повторяемость) или в неклассическом (избирательное бытие по Делезу)?"

C. Ж. Не буду комментировать Делеза - если это представляется важным, можно когда-нибудь специально побеседовать о нем. Что же касается "классического понимания", то необходимо подчеркнуть, что речь идет вовсе не о повторяемости. Что значит "все повторилось"? Значит, все до мельчайших подробностей снова стало точно таким, как некогда - миллионы лет назад - уже было. Все, кроме самого момента, который другой… То есть в какой-то момент, например, именно сейчас, повторилось в точности все, что было в какой-то другой момент миллионы лет назад… Думая так, мы далеки от концепции вечного возвращения - мы не хотим допустить, что время, само время - тоже круг… мы по-прежнему представляем его как прямую и говорим о повторяемости, цикличности… Концепция вечного возвращения означает, что повторилось абсолютно все, в том числе и сам момент, что время есть круг… То есть "сейчас" - не другой момент, в который происходит то же самое, что и миллионы лет назад, а именно тот самый момент, который был миллионы лет назад, который есть сейчас и который снова наступит через миллионы и миллионы лет… Один и тот же момент… Никакой "подсчет" этих моментов невозможен… Это не повторение, а именно возвращение мгновения из абсолютного забвения, из бездны времен… причем, во всей его уникальности, неповторимости и полноте… В сущности, речь идет о вечности самого момента, каждого момента, который был, будет и есть… Иными словами все Бытие, весь Круг Времен погружены в вечность…
Видеть каждое мгновение запечатленным в вечности, присутствовать в каждом мимолетном и преходящем мгновении, вместе с тем находясь за пределами времени - задача не из простых: вспомните беседу о вечном возвращении Заратустры с карликом, который все хорошо понимал и мог объяснить, но не видел и не чувствовал этого, не присутствовал в мгновении всем своим существом, а потому в какой-то момент больше не смог следовать за мыслью Заратустры… Однако Заратустра вскоре ставит новую задачу, невероятно трудную: не только видеть каждое мгновение запечатленным в вечности, но и принять его, сказать ему "Да"… вместе со всем заключенным в нем несовершенством… Здесь вспоминаются странствия доктора Фауста и Мефистофеля, отправившихся на поиски "совершенного" мгновения, которое настолько поразило бы доктора, что он захотел бы его остановить, и, не желая более ничего, запечатлеть в вечности…

Д. Ф. Юрий Иванов:
"Как могут повлиять сторонники идей Ницше на общество, учитывая тот факт, что большинство людей не компетентны в этих вопросах?"

С. Ж. Не помню точно, но, по-моему, это стихотворение Шиллера. По меньшей мере сомнительная затея пересказывать стихи своими словами, и тем не менее… В роскошном замке в самом разгаре пир. Блеск золота и бриллиантов; изысканные украшения, картины, шпалеры; все залито светом - бесчисленные факелы, свечи и люстры… В центре - король, вокруг - только самые знатные, знаменитые люди… дамы заоблачной, ослепительной красоты… Ничто не сравнится с этим пиром у короля. Внезапно - стук в дверь, и в сияющий зал входит скальд. Седой, изможденный, в лохмотьях, промокший, он просит позволения спеть. Контраст столь разителен, что король благосклонен - и вот зазвучали аккорды, послышалась песнь… Скальд повествует о звездах и солнце, о демонах и богах, о бурях и ураганах, бескрайних просторах, неведомых берегах… Куда-то девался веселый шум - все превратились в слух… Песнь захватила пирующих и вместе со скальдом они теперь видели горные выси, закаты, пустыни, моря… Потом вдруг все смолкло, скальд поклонился и быстро исчез… О ужас! Небесные сферы, планеты пропали, свет резко померк, и все снова увидели колонны и своды, недавно казавшийся самым блистательным зал… Тусклый, убогий, ничтожный… В изумлении, совершенно подавленные все озирались вокруг: куда подевалась вся роскошь, весь блеск?.. Что это за жалкие своды вокруг и бутафорская мишура?.. Где тот бескрайний прекрасный мир, который они только что видели?.. Кто они сами, почему и зачем они здесь?..
Повлиять на людей, разумеется, можно… Можно показать им тщету этого мира и приоткрыть иной горизонт… История знает немало примеров, когда вчера еще самые обычные, как будто никчемные люди вдруг поднимались и, захваченные какой-то неведомой силой, проходили сквозь огонь и воду, завоевывали страны и континенты… И, я вас уверяю, "компетентность" тут не при чем… Не "разум", а "ветер с той стороны" имеет силу и власть…

Д. Ф. Это, конечно, верно - "высочайшее", будучи явлено, захватит кого угодно, однако главное в заданном вопросе, по-моему, именно "Как?".

С. Ж. Человек не в состоянии по своему усмотрению повернуть историю в ту или другую сторону, однако это не мешает ему придерживаться собственных позиций и ориентиров. Когда-то эти позиции могут совпадать с "историческим процессом", когда-то - противоречить ему. В сущности, безразлично - выиграть или проиграть, главное - быть верным себе и своей интуиции… Если и существует "грех", то он лишь в одном - когда в угоду обстоятельствам перестают делать то, что в глубине души считают самым важным… Возможно, придет и наш час, и тогда трансцендентные силы ворвутся в бытие, чтобы изменить мир. Возможно, человечество обречено, и этот час уже никогда не настанет… Но то и другое - когда-то, мы же присутствуем, думаем, чувствуем, действуем здесь и сейчас. В этом сейчас, в нашем действии, а не в грядущих событиях - подлинный результат и весь смысл. Как помочь обществу, как помочь человеку? Можно дать денег, но они закончатся и человек снова окажется в той же позиции, можно внушить какую-то мысль, но если она не пережита, то скоро будет отброшена, можно взять часть его дел на себя, но вместо них появятся новые, можно помочь человеку продвинуться по избранному им пути, но если у него сейчас недостаточно решимости, воли и сил, то их недостаточно будет и впредь… Реальная помощь только одна: если ты сам преодолеешь то, что, ты знаешь, тебе необходимо преодолеть, и сделаешь еще один шаг к высотам, известным, быть может, тебе одному. Хотя подобное действие как будто бы незаметно и непонятно, и вообще о нем знает лишь тот, кто свершает его, тем не менее последствия самые радикальные. Если рядом такой человек, то, даже не понимая его тайных действий, нельзя не почувствовать, что обстоятельства, в которых мы все оказались, не являются непреодолимыми: в тех, и других, и в любых обстоятельствах можно остаться верным себе и следовать избранному пути. Именно в этом, в примере люди сегодня нуждаются больше всего…

Д. Ф. Ну что же, закончим на том, что главное - быть верным тому, что в глубине души считаешь самым важным, следовать ему при любых обстоятельствах и всегда идти еще дальше - даже дальше, чем можешь вообразить…

С. Ж Да, идти дальше, чем можешь вообразить…

 

См. также:

Жигалкин С. Метафизика вечного возвращения

Жигалкин С. О метафизике Ницше и новом издании «Воли к власти»